Сайт поселка Вырица
Ленинградская область, Гатчинский район

Подробнее

В конце сентября состоялись похороны священника, который 35 лет олицетворял духовную жизнь Вырицы. Боюсь ошибиться, но, кажется, о. Алексей поступил на приход в 1969 — 1970 году. Последние двадцать лет он был настоятелем лесного храма, которому в середине XX века выпало значение стать одним из самых привлекательных, действующих, ибо на линии Ленинград — Вырица — Оредеж почти все церкви стояли закрытыми и изуродованными.

Художественный образ церкви в честь иконы Казанской Божией Матери, построенной в 1913-1915 гг. петербургскими дачниками, способствовал возвращению на лоно православной церкви в годину советского строя... Помимо красивой стилизации под русское средневековье, немалая роль в этом принадлежала священнослужителям: первому настоятелю о. Порфирию Десницкому, иеросхимонаху Серафиму (ум. В 1949 г), о. Алексею Кибардину, о. Пантелеймону и о. Алексею Коровину (1940 г.р.).

Всегда доступный, задушевный человек, от встречи с которым веяла благодать, протоиерей Коровин был известен среднему поколению так называемых бывших, которые, как и в случае с Серафимом Вырицким, повадились ездить к нему специально из Ленинграда.

Думаю, что не только службы, поставленные как надо, в чарующем интерьере деревянного зодчества, редких художественного письма икон, но и мгновенный ум настоятеля, его желание помочь разместить гостя куда-нибудь на ночь пробуждали желание горожан считать себя прихожанами именно этого храма.

В Вырице в семье о. Алексея родилось и выросло трое детей: сын Марк и дочери Юлия и Мария, — такие же жизнерадостные, дружелюбные, гостеприимные люди.

Не вдаваясь в правило, я, как светский историк и частый гость пономарки о. Алексея Ильича, хочу присовокупить к памяти о нем свои личные наблюдения. В шутку он не раз высказывался за правдивую статью о нем после кончины и да будет так.

Никогда не являясь жителем и постоянным дачником Вырицы, я с кем-то из бабушек впервые увидел вырицкую Казанскую церковь в возрасте семи лет в 1967-м; после не раз приезжал в 1980-е годы — полюбоваться ее красотой, поставить свечку, спустится к Оредежу. Поскольку мы с детства с мамой ходили на Пасху в охтинскую церковь (св. Георгия), у меня было представление о православии. Году в 1984-м, как и многие алчущие молодые люди, я крестился у о. Алексея.

По роду творчества я тогда занимался авторской рок-музыкой и звукозаписью песен своих друзей. Самое интересное, буквально через одного, они знали о существовании о. Алексея и, как и я, ездили в храм, чтобы спастись от душевных мук, тем более, что некоторые из них страдали наркоманией. Не могу судить, под воздействием ли религии прошел-де у многих этот страшный порок, — во всяком случае после поездок в Вырицу их зависимость обрела более простые формы (курение, красное вино).

В этих случаях, на о. Алексея выпало что ли служение, уподобленное знаменитому православному исцелителю Чурикову, чья личность всегда была неприемлема для церкви, но особо популярна в Вырице, где тот имел до ареста в 1929 году огромную общину...

В дальнейшем, продолжая заниматься музыкой, подпольной журналистикой и историей России императорского периода, я сменил свою активность на проповедь возрождения монархии. Успехи нашего кружка выросли в движение, подхваченное во всех уголках страны к 1990 году. К сожалению, в те годы я редко видел о. Алексея, зато участвуя в восстановлении церквей Подмосковья, Псковщины, Пушкина, Павловска имел возможность сравнить Алексея Ильича с другими пастырями или коммерсантами в рясе.

В 1991—1993 годах в силу обстоятельств я ненадолго стал лидером всероссийского монархического движения с массой филиалов по стране и за рубежом, но инерция сословий, молчание эмиграции, наши ошибки и деловые рокировки предпринятые в КГБ «слили» все наши благие идеи о Православии, Самодержавии и Народности на безденежную творческую обочину.

Чуть позже и те, кто с неповторимым ныне ликованием выносили первые в своей жизни хоругви или тележки с мусором на субботниках; семьи, отдающие храмам сохраненные в суровую годину святыни и наконец возжаждавшая Бога интеллигенция, — все они при виде тучных старост на «мерседесах», бритых братков в окружении охваченных финансовым потоком батюшков с годами почти перестали ходить в храмы.

Изменился масштаб и монархического движения, из которого возникло много бутафорских клубов, кадетских классов, проектно-реставрационных мастерских и антикварных лавочек. В конце века я приезжал в Вырицу не чаще двух раз в год, а с вырицкой компанией бывших авангардных художников чаще доводилось встречаться в Петербурге.

После каждого визита в храм я старался повидать о. Алексея после службы, когда он, усталый, был охоч до бесед о старине и новизне. У меня были к тому времени выпущено несколько книг о Царском Селе, а неоднократно высказанной вслух мечтой священника была какое-нибудь издание о церкви и самой Вырице. Общий наш знакомый подполковник в отставке историк-аристократ Георгий Всеволодович Защук составил тогда первое описание Казанского храма и собранных им воспоминаний о чудесах св. Серафима. Своевременные попытки издать эти столь важные для того времени брошюры не удались. Защук все надеялся, что его юный друг Виллинбахов поможет это осуществить через Эрмитаж, или я включу в какой-нибудь тематический сборник. Вскоре Защук скончался, оставив по себе прекрасную память, и я был на его отпевании.

В 2000 году, работая в передаче «Парадоксы истории» в сотрудничестве с Алексеем Ильичем, я «сделал» получасовой сюжет «Два Вырицких пророка», где, выступая в качестве автора-ведущего, провел параллель между двумя знаменитыми выричанами: родившимся здесь писателем Иваном Антиповичем (Антоновичем) Ефремовым и канонизированным в 2000 году Серафимом Вырицким. Это их общее, с точки зрения фильма, заключалось в предсказаниях на разном уровне, к тому же отец писателя, лесопромышленник Антип Ефремов, участвовал в постройке всех вырицких церквей и часовен.

Передача смонтированная в стиле маленького телефильма, имела успех и ее множество раз повторяли. В те годы в приходе Казанской церкви появились новые люди, которых на постоянное жительство привлекли вырицкие пейзажи и неоспоримая уже история чудес преподобного Серафима. Многие из них пытались отстроиться рядом с храмом или адресами св. Серафима. Естественно, что они вошли в приходскую жизнь.

Надо сказать, что правда и вымысел о Серафиме Вырицком пришелся по вкусу многим состоятельным людям, чье коммерческое прошлое отнюдь не безупречно. Рассказ о том, как сам он, матерый купец раздал все состояние монастырям и обратился к Богу, очень влекло к могилке (часовне) старца бизнес-класс. То, что Василий Муравьев (в миру) лишился этого состояния уже после Революции, легендарная канва и писанные с нее книги не рассматривали. Огромный туристический поток в корне изменил статус храма, но на равностороннем отношении о. Алексея ко всем людям это не сказалось.

Однако многие замечали, что преобладание деловых неофитов возле храма неизбежно вырастало в какой-то сатирический миф, о чем все время хотелось деликатно сказать батюшке. Да он и сам стеснялся новой роли, не зная, как деликатно избежать освящения какой-нибудь грузовой машины или мотоцикла состоятельной прихожанки.

В это время, у отца Алексея появилась уверенность, что спустя многие годы надо действовать, и он дал уговорить себя возглавить кружок энтузиастов, именуемых «Вырицкое Музейное общество».

Первый состав его был достаточно творческим и денежным, в него влились и добропорядочные меценаты. В первоначальных планах было искреннее восстановление памяти о создателях храма и старой Вырицы, желание вернуть названия улицам, где стоят церкви и пр., выпустить книгу о Казанском храме, установить памятные знаки на месте снесенных святынь, попробовать уговорить владельцев дач, где жил Серафим Вырицкий на частичное музейное использование их флигеля для посещений.

Несмотря на то, что Алексей Ильич все забывал и работа еле двигалась, в 2002 году мы провели в стенах нового церковного дома конференцию, посвященную 190-летию войны с Наполеоном. Шутка ли сказать, два портрета владельцев здешних земель помещены в Зимнем Дворце. На другую конференцию 21 февраля 2003 года, по случаю 390-летия дома Романовых съехалось самое изысканное общество, включая ст. н. сотрудника Эрмитажа А. Сушкова, баронессу фон Ганф, профессора Кипниса и программы Вести РТР. На какой-то миг, Вырица вместе с Екатеринбургом стала центром духовной жизни России...

К 21 февраля 2003 г. в стенах церковного дома мы смонтировали выставку из подлинных старинных документов и фотографий по теме «Дом Романовых», на рамы для коих по смете выложил сумму один состоятельный прихожанин. Стоит упомянуть, что после молитвы и выступлений историков, завершающие слова настоятеля, как принимающей стороны, были образцом красивой литературной речи и смыслового богословия.

Далее из-за повседневной занятости в храме Алексея Ильича церковно-исторические проекты позабылись, но, по общему мнению, к лету мы хотели в скромной для ортодоксального мышления прихожан форме устроить выставку «Дачная Вырица» из частных коллекций.

Здесь, надо заметить, что чутко воспринимающий градус мнений, о. Алексей был толерантен и мог позволить себе быстро сдаваться: когда на вопрос «стоит ли возвращать старинные названия проспекта и адрес церкви» — первый попавшийся человек говорил ему: «Да что Вы — Киров — во мужик был»! После моих полуторагодовалых просьб к нему переговорить с владельцами дач, где жил или умер преподобный Серафим, о. Алексей услышал на Пильном 7 несправедливый отзыв «о ново-русскости прихода» и стушевался. В другое место на Майский пр. 39, где его (в двух шагах) можно сказать ждали несколько лет — он уже не пошел, обмолвившись сердито, что хозяева, увы, не идут на контакт.

При этом нарастающая популярность нового святого Серафима Вырицкого, благодаря книгам историка Филимоновна, телепередачам и церковным переработкам филимоновского же сочинения, взывала к какой-то версии музея-заповедника. Даже отказавшие продать камень (?!) на котором 4 года молился о. Серафим, — хозяева участка стали пускать на него смотреть всех безвозмездно по 100 человек за лето. Но, судя по всему, сил о. Алексея хватало только на постоянные службы.

Дело в том, что автобусов с паломниками с каждым месяцем становилось все больше, и иные заботы о храме, качестве и увеличенном количестве молебнов и треб не позволяли ему разорваться.

В то время я вновь усиленно засел в архивы по вырицкой теме, желая в будущей книге дать прообраз дачного Петербурга, а может и всей губернии. Отчитываясь о новых находках, я постоянно делал о. Алексею ксерокопии и в некоторых случаях пользовался его доверием. Так, однажды он дал мне два чистых бланка с подписью, чтобы я не мучая его, дружески употребил их, когда заблагорассудится в дело. На одном было напечатано письмо в Эрмитаж и оно получило легкую санкцию, распоряжение М. Пиотровского дать нам переснять все, что нужно, бесплатно. Другое также ушло для «смягчения» одного из архивных счетов.

Летом 2003 года наше Музейное сообщество фактически распалось. Узнав о предстоящей выставке «Дачная Вырица», некоторые набожные дамы на иномарках вслух заметили настоятелю, что негоже вспоминать каких-то актеров Александринки, пусть даже они и строили в округе церкви и школы. «Их вообще хоронить надо отдельно» — сказал другой богатый и активный человек, забывший, впрочем, что сам всегда гордился дачным соседством с воплотившим на экране Ленина и Юрку-барона — Кириллом Лавровым...

К сожалению, о. Алексей не рискнул выступить с разъяснениями и нас не предупредил, просто не дошел до мероприятия, забыл, расстроился, предложил вот уж точно перенести его и снова не пришел... Не смог он после согласиться и на встречу с жителями в теплой задушевной обстановке взрослой библиотеки на конференции «Святая Вырица», а ведь эта тема, как говорится, была его епархией.

В 2002 году в замечательном синем церковном журнале «Ведомости» вышла полная документов научная статья, где говорилось, что сын Серафима Вырицкого сознательно принял католичество, следовательно, купеческая семья и пример отца не смогли воспитать его в православном духе.

Идя на подобный риск, издатель журнала Илья Попов исходил из того, что правда важнее. Признание этой личной трагедии за о. Серафимом облекало его жизнь и служение в шекспировские тона, но активные прихожане скорее понимали, насколько изменилась их глухомань после появления всероссийской и зарубежной известности Серафима - легендарного, сказочного и безупречного.

Мне довелось беседовать с правнучками этого замечательного схимника. Считая его человеком святой жизни, они из скромности ничего не говорили о чудесах. Святой — это не порхание с нимбом, а необычайная праведность, обращения себя к трудностям монашеской жизни во имя Бога. Хотя, я думаю иеромонах представлял свою дальнейшую участь при большевиках и, когда за ним в Александро-Невскую лавру приехала его «послушница» Мария Головкина, согласился на скорейший отъезд из Ленинграда в Вырицу.

Выход правдивой статьи смелой г-жи Соколовой, исследование Попова о другом Вырицком Серафиме (Проценко), мои находки в архивах в чем-то меняли пафос простой и стройной теории. Как в шутку сказал сам Илья Васильевич Попов, «Да... о. Алексей понял, что история — это страшная сила!» и вероятно решил отстраниться от музейного общества. Внешне это не носило какой-либо декларации. Просто перестали собираться в его гостеприимном кругу и, как мне казалось, он и сам скучал, при каждой новой встрече желая возобновить исторические посиделки, только теперь не ясно под каким углом...

Жаль, что некогда смелый в общении с молодыми вольнодумцами и старыми антисоветчиками, не боявшийся областного и своего начальства, добрый, разумный, он стал необычайно осторожным.

Мне конечно неизвестны все иные стороны хозяйственной жизни храма, постоянно отвлекавшие внимание о. Алексея на реконструкцию перекрытий пола, шатровой меди, строительство еще одного церковного дома. Эти деловые встречи вынуждали его к менее приятному провождению времени, чем беседы о дореволюционной Вырице.

Кажется, в 2002-м году им была предпринята попытка восстановления церкви в находящемся в 30 километрах старинном селе Новинка (ст. Новинка). Приезжая всем приходом на машинах с иконами о. Алексей проводил на станции Новинка богослужения, сбирая под будущий кров старожил этой волости. Всецело полагаясь на местного юношу Диму Кирпичникова, протоиерей Алексей не учел, однако, что прямо на станции, на так называемом пьяном углу, церковь не нужна была ни деревенским, ни городским. Сама вырицкая Казанская церковь строилась вдали от шоссейных дорог, что принесло свои знаменитые плоды.

Потому-то, за известным своей стихийной безалаберностью старостой Кирпичниковым, кроме 90-летней бабы Шуры никто не пошел: то есть документы за три года, конечно, собрали, но они, как и предыдущие (образца 1993 года), постоянно терялись в канцелярии Консистории. Есть такой метод проверки умонастроения верующих, и Новинка оба раза его не выдержала.

Последний раз я видел о. Алексея 4 ноября. Поелику это осенняя Казанская — приехал сам благочинный, в хорошем смысле артистичный о. Владимир Феер. В церковном доме, где о. Алексеем было заведено принимать и бедных и богатых, стояла отменная закуска, сдобренная шутками самого настоятеля и красивого в человеческом смысле его окружения. Тут и можно было сравнить наших приходских со свитой Феера, где некоторые ортодоксы своим лексиконом и пониманием русской правды мало чем отличались от средневековых пращуров.

За тем обедом я заметил еще одну попытку о. Алексея расширить горизонт своих духовно-просветительских задач. Вероятно, наблюдая со стороны нарастающий всероссийский конфликт неоромантиков славянства с религией, пришедшей к нам в общем то из недр Авраамовых, он, как всегда с юмором, вслух высказался против традиционной поминальной рюмки, дабы уйти от тризны язычников. Сюжет для Вырицы, где сохранились курганы XII века, священные камни, на одном из которых, как древние волхвы молился св. Серафим, не простой. Да, история в Вырице «это страшная сила».

Последняя несостоявшаяся наша встреча была оговорена на 7 ноября 2004 года. Несмотря на то, что мы еще 4-го договорились о панихиде по жертвам братоубийственной войны и репрессий, и к ней подошли дети невинно пострадавших выричан, протоиерей Алексей по усталости ушел раньше времени, перед этим обмолвившись в проповеди, что богатые должны делиться с бедными. Панихиду по скорбному синодику через час после отслужил «второй» священник, в прошлом один из духовных сыновей о. Иоанн (Рейпольский).

Мысленно устав задавать вопросы к настоятелю, я передал ему как-то черновик книги о Вырице и перестал беспокоить лично, просто иногда посещал богослужения. В таком настроении я услышал о его внезапной болезни, госпитализациях и, не зная, что сказать, растерялся - ведь он мне по сути был, как отец родной, от того и спрос к старшему. С другой стороны, все наши планы стали его личным правом — расширять границы миссии священнослужителя или доверять только тем проектам, которые стоят хозяйственной перспективы.

В то же время я видел, как произошло возвышение в глазах верующей публики молодого священника другой позабытой петербуржцами церкви св. Петра и Павла — о. Владимира. Всегда на месте, скромный, лишенный туристического потока, он ограниченными средствами выстроил часовню и составил духовную конкуренцию Коровину, хотя в сущности всего лишь походил на прежнего, моложавого Алексея Ильича, делающего своими руками декоративный фонтан во дворе, скромно живущего в деревянном церковном домике.

На похоронах, которые прошли с особой пышностью и искренностью, многие ощущали, что хоронят не просто священника, а что-то общее и дорогое. Приехало множество горожан, которых он некогда венчал, крестил, через поколение! Было свыше десяти священнослужителей, двое из которых рукоположились благодаря знакомству с ним, были рок-звезды средней величины, многочисленные цыгане, богатые и бедные, и глупость совершили те, кто живя рядом, поленился проститься со своим пастырем.

Вечная память Вам, отец Алексей! Вашим друзьям, чадам и прихожанам навсегда не будет хватать Вашего мгновенного вникания в нужду суетного посетителя, денег на обратный проезд до города... Никто не забудет и велеречивых бесед с Вами в тени сосен, на резном крыльце, на улице, за столом, с возвышения амвона, когда в остроумии Вашей речи, витало ощущение книжной старины.

В память об этих встречах я решился на этот правдивый очерк, накануне Сорока дней, сакрально совпадающих с именинами Вашего Казанского храма 4 ноября.

До гроба преданый нашей дружбе Андрей Барановский..